ИЗ МАHУСКРИПТОВ ЛЕОHАРДО ДА ВИHЧИ

Как представить бурю, представление потопа, потоп и его изображение в живописи, разделения, описание потопа, как должно изображать битву, басня при битве, басня о камне.

I. Как представить бурю

Если ты хочешь представить бурю, обдумай и распредели, как следует, ее проявления, когда ветер, проносясь над поверхностью моря и земли, приводит в движение и увлекает те вещи, которые не прикреплены к общей массе. Чтобы хорошо представить такую бурю, изобрази прежде всего разорванные и рассеянные тучи, которые несутся по ветру, сопровождаемые песчаною пылью, вздымающейся с морских берегов. Ветки и листья, подхваченные яростным ветром, мечутся в воздухе вместе с другими легкими предметами. Деревья и травы гнутся к земле, как бы повинуясь направлению ветра, вместе с ветвями, отклоненными от своего естественного направления, с дрожащими, трепещущими листьями. Представленные на картине люди частью упали и, запутанные в свои одежды, засыпанные пылью, едва различимы для глаза, а удержавшиеся на ногах должны быть изображены за деревом, которое они обхватили руками, чтобы их не унесло ветром. Другие, закрывая глаза рукою от пыли, пригнулись к земле, а их одежды и волосы развеваются по ветру. Море, кипящее и вздуваемое, должно быть полно брызжущей пены между всплесками волн, а вихрь, проносясь в потрясенном воздухе, взметает тончайшую пену, наподобие густого, непроницаемого тумана. Некоторые судна, виднеющиеся в этом тумане, должны быть представлены с порванными парусами, причем обрывки их крутятся в воздухе вместе с веревками. У некоторых сломались мачты и опрокинулись в бурные волны, вместе с самим кораблем. Люди кричат, хватаясь за остатки судна. Представь тучи, гонимые ветром и бьющиеся о вершины гор, и воды, плотные и буйные, ударяющие волнами о скалы. Воздух ужасен в своем непроницаемом мраке - от пыли, тумана и густых облаков.

II. Представление потопа

Воздух затемнен частым дождем, который, при своем наклонном падении, от горизонтального ветра рассыпается брызгами, подобно пыли, с тем отличием, что атмосфера, насыщенная брызгами, пересекается линиями дождевых капель. Но все это окрашено огневым светом от молниеносных стрел, пронзающих и рассекающих тучи. Вспышки молнии озаряли и открывали широкие воды затопленных долин. При этом свете над поверхностью воды виднелись наклоненные верхушки деревьев. Нептун со своим трезубцем наполовину поднимается из воды. Эол своими ветрами вырывает деревья, которые плывут в громадных волнах. Горизонт и все небо покрыты мраком и дышат огнем от постоянных вспышек молниеносных стрел. Люди и птицы спасаются на высоких деревьях, еще не покрытых разливающимися водами, на этих порождениях холмов, которые окружены глубокими пучинами.

III. Потоп и его изображение в живописи

Пусть будет видно, как темный и туманный воздух потрясается дуновением различных ветров, пронизанных постоянным дождем и градом и несущих то здесь, то там бесчисленное множество ветвей, которые сорваны с деревьев вместе с бесчисленными листьями. Кругом старые деревья, вырванные с корнем и разбитые яростью ветров. Виднеются остатки гор, размытых потоками, остатки, которые обрушиваются в них и загромождают их долины. Эти потоки с шумным клокотанием разливаются и затопляют обширные пространства с их населением. На вершинах многих гор могут быть заметны различные виды собравшихся вместе животных, испуганных и укрощенных в обществе сбежавшихся людей, мужчин и женщин с детьми. По полям, покрытым водою, носятся в волнах столы, кровати, лодки и разные приспособления, сделанные в минуту нужды и страха смерти. На всех этих вещах - женщины, мужчины, дети с воплем и плачем, обезумевшие от неистового ветра, который своими бурными порывами вздувает и волнует воды вместе с телами утопленников. И нет предмета, более легкого, чем вода, на котором не собрались бы различные животные, примиренные между собою и стоящие вместе испуганною толпою: волки, лисицы, змеи и другие породы, спасающиеся от смерти. Волны, ударяясь о края плывущих предметов, бьют их ударами различных утонувших тел, ударами, которые убивают тех, в ком еще оставалась какая-либо жизнь. Можно видеть толпы людей, которые с оружием в руках защищают маленькие оставшиеся им клочки земли от львов, волков и хищных животных, ищущих здесь спасения. О, какие ужасающие крики оглашают темный воздух, раздираемый яростью громов и молний, высылаемых громами, которые разрушительно устремляются на все, что попадается на их пути! О, сколько можно видеть людей, которые закрывают руками уши, чтобы не слышать страшных звуков, производимых в темном воздухе ревом ветров и дождя, грохотанием неба и разрушительным полетом молнии! Другие не только закрывают глаза рукою, но кладут руку на руку, чтобы плотнее закрыться от зрелища жестокого избиения человеческого рода разгневанным Богом. О, какие вопли! О, сколько людей, обезумевших от страха, бросаются со скал! Большие ветви больших дубов, вместе с уцепившимися за них людьми, несутся в воздухе, подхваченные исступленным ветром. Сколько лодок, опрокинутых вверх дном, одни целиком, другие в обломках, а из-под них выбиваются люди отчаянными средствами и телодвижениями, свидетельствующими о близости смерти. Некоторые, потеряв надежду на спасение, лишают себя жизни, не имея сил перенести такого ужаса: одни бросаются с высоких скал, другие удушают себя за горло собственными руками, третьи хватают своих детей и с необычайной быстротой поражают их одним ударом. Некоторые наносят себе смертельные раны собственным оружием, а другие, бросившись на колени, отдают себя на волю Бога. О, сколько матерей плачут над своими захлебнувшимися детьми, держа их на коленях, поднимая к небу распростертые руки, и голосом, в котором сливаются вопли всех родов, ропщут на Божий гнев! Некоторые, стиснув руки со скрещенными пальцами, кусают их до крови и пожирают их, припав грудью к коленям от безмерного, нестерпимого страдания. Видны стада животных - лошадей, быков, коз, овец, уже окруженных водою, оставшихся, как на островке, на вершинах высоких гор и жмущихся друг к другу. Те из них, которые находятся посредине, карабкаются наверх друг через друга, вступая в ожесточенную борьбу. Многие умирают от недостатка пищи. И уже птицы стали садиться на людей и других животных, не находя более открытого места, которое не было бы занято живыми существами. И уже голод, орудие смерти, отнял жизнь у многих животных, и в то же время мертвые тела, подвергшись брожению, поднимаются из глубины родных пучин на поверхность и, ударяясь друг о друга между бьющимися волнами, подобно наполненным воздухом шарам, отскакивают от места своего удара и ложатся на трупы только что умерших. И над этими проклятиями - воздух, покрытый темными тучами, которые раздираются змеевидным полетом неистовых небесных стрел, сверкающих то здесь, то там в глубинах мрака.

Видно движение воздуха по движению пыли, поднятой бегом лошади. Движение это совершается как раз с такою быстротою, чтобы наполнить пустоту, оставляемую в воздухе на том месте, которое занимала лошадь, с тою именно быстротою, с какою убегает лошадь. Если тебе покажется, будто меня можно упрекнуть в том, что я изобразил воздушные пути ветра, между тем как само по себе течение ветра в воздухе вовсе не видно, на это можно ответить, что не движение ветра, но движение уносимых им предметов есть то единственное, что можно видеть в воздухе.

IV. Разделения

Мрак, ветер, буря на море, разлитие вод, горящие леса, дождь, небесные стрелы, землетрясения и низвержения гор, разрушения городов.

Вихри, которые крутят воды, ветви деревьев и людей в воздухе. Сучья, сорванные ветрами вместе с сидящими на них людьми.

Вырванные деревья, отягченные людьми. Разбитые в щепки корабли, бьющиеся о скалы. Стада, град, стрелы, вихри.

Люди на деревьях, которые не могут устоять под ними. Деревья и скалы, башни, холмы, покрытые людьми, лодки, столы, корыта и другие приспособления для плавания. Холмы, покрытые мужчинами, женщинами и животными, и стрелы, сыплющиеся из туч и освещающие предметы.

V. Описание потопа

Пусть будет прежде всего представлена вершина остроконечной горы с долиною, окружающею ее подножие. По бокам горы виден земной пласт, сползающий вместе с корешками маленьких кустарников и обнажающий большую часть ее скалистой окружности. Это разрушительное низвержение обвала на своем стремительном бегу опрокидывает и вырывает перевитые и сплетенные корни больших деревьев, выворачивая их основаниями вверх. Пусть горы, обнажаясь от земляных пластов, откроют глубокие трещины, образовавшиеся при прежних землетрясениях. Подножия гор пусть будут окружены кустарниками, обвалившимися со склонов горных вершин, вместе с грязью, корнями, сучьями и различными листьями, перемешанными с рыхлой землей и камнями. Обломки некоторых гор, упавшие в глубину долин, пусть образуют плотину по берегам вздувающегося потока. Эта плотина уже размыта и затоплена бесконечными волнами, из которых наиболее бурные пусть бьют и разрушают стены городов и усадьбы долин. Обломки высоких городских сооружений пусть поднимают густую пыль, которая несется вверх наподобие дыма или бесформенных облаков, вверх навстречу падающему дождю. Но клокочущие волны бьются о берега пруда, в которых они заключены, и мощными приливами ударяются о различные предметы, взлетая на воздух грязною пеною и, при обратном падении, заставляя потрясенную воду взметаться кверху. Круговые волны, которые бегут обратно от места своего удара, прорываются своим напором через прибой встречных круговых волн и при встрече всплескиваются в воздух, не отрываясь от своего основания. В том месте, где вода выходит из берегов пруда, видно, как разлившиеся волны низвергаются назад, причем, падая или опускаясь в воздухе, приобретают тяжесть и стремительное движение, которым проникают через смятенную воду, яростно разверзая ее до глубины. Оттуда волны опять отражаются к поверхности озера с воздухом, который тоже погрузился в глубину. Этот воздух, поднимаясь, остается в пене, вместе с щепками и другими предметами, более легкими, чем вода. Вокруг всего этого тоже зарождается волнистое движение, которое тем шире в окружности, чем оно сильнее. Это волнение воды тем ниже, чем шире его основание, и почти совсем незаметно на границе своей площади. Но если эти волны ударяются о различные предметы, тоща они отскакивают назад поверх встречных волн, сохраняя ту же кривую, какую они приобрели бы, следуя первоначальному движению. Дождь, который льется из облаков, имеет одинаковый с ними цвет, а именно в его теневой части, если только солнечные лучи не просвечивают через тучи. В противном случае дождь должен казаться светлее туч. Если большие массы горных обвалов или других больших сооружений рушатся на широкую поверхность воды, тогда значительная часть ее взлетает в воздух в направлении, противоположном падению обвала, иначе говоря, угол отражения равен углу падения. Из предметов, уносимых отливом воды, всего дальше отойдет от противоположных берегов тот, который всего тяжелее или больше по объему. Вода прилива движется тем быстрее, чем она ближе к своему центру. Вершины морских валов опускаются к их основанию, разливаясь с трением по вспененным бокам. Это трение дробит стекающую воду в мельчайшие брызги, которые, при дуновении ветра, сливаются густым туманом, наподобие волнующегося дымка, или отдельных облачков, потом поднимаются в воздух и, наконец, превращаются в тучи. Но дождь, падающий в воздухе, ударяемый и потрясаемый порывами ветров, делается редким или частым, соответственно тому, насколько редки или часты эти ветры. Таким образом, в атмосфере возникает влажность от испарения упавших дождевых капель, близких к глазам наблюдателя. Морские волны, ударяясь о склоны окружающих море гор, вспениваются от быстроты, с которою они взбегают на горы. Отливая назад, они встречаются с подъемом ближайшей волны и с большим шумом возвращаются широким течением в море, из которого они вышли. Пусть будет видно множество людей и разнородных животных, загоняемых возрастающим потопом на вершины гор, смежных с описанными водами.

Морские волны у Пиомбино все покрыты пеною. О воде, взлетающей в воздух. О ветрах, которые дуют из Пиомбино, к Пиомбино. Порывы ветра и дождь вместе с сучьями и деревьями, смешанными в воздухе. Выкачивание из лодок дождевой воды.

VI. Как должно изображать битву

Изобрази прежде всего дым артиллерии, который смешивается в воздухе с пылью, поднятой движением конницы. Смешение это представь нижеследующим образом. Пыль, как вещь земная, имеющая вес, хотя по тонкости своей легко поднимается и рассеивается в воздухе, однако обнаруживает склонность возвращаться и земле, и наивысшего подъема достигают только ее тончайшие частицы. Вот почему она едва видна и будет казаться одного цвета с воздухом. Дым, который смешивается с пыльным воздухом, поднявшись на известную высоту, примет вид темных облаков и будет более заметен, чем пыль. Дым будет впадать в синеватый цвет, а пыль тяготеть к своему обычному цвету. С той стороны, откуда идет освещение, это смешение воздуха, дыма и пыли будет казаться светлее, чем в противоположной стороне. Там, где кипит наиболее горячая схватка, менее всего видны фигуры сражающихся, и различие между их световыми и теневыми очертаниями почти утеривается. Лицам и фигурам стрелков, воздуху, их окружающему, а также всем тем, которые находятся подле них, придай красноватый оттенок. Этот красноватый оттенок теряется по мере того, как удаляется от своего источника. Фигуры, стоящие в отдалении между тобою и огнем, будут казаться темными на светлом поле, и ноги их, чем ближе к земле, тем менее видны, потому что здесь всего тяжелее и гуще пыль. Если ты представишь лошадей, бегущих от битвы, сделай пыльные облачка, отстоящие друг от друга, на расстоянии лошадиных скачков. И то облачко, которое всего дальше от убегающей лошади, всего бледнее, оно выше, рассеяннее, реже, а то, которое всего ближе, наиболее заметно: оно меньше и гуще. Воздух полон множеством стрел, летящих в разных направлениях: одни несутся вверх, другие опускаются, некоторые пущены по горизонтальной линии. Пули стрелков сопровождаются в своем полете дымком. Фигуры, стоящие на первом плане, сделай запыленными: пылью покрыты их волоса, брови и все другие места, на какие может осесть пыль. Изобрази победителей бегущими с развевающимися по ветру волосами и другими легкими предметами, с опущенными бровями, и пусть вперед устремляются их противоположные члены, т. е. если вперед выставлена правая нога, то и левая рука должна быть выставлена вперед. Если ты представишь кого-нибудь упавшим, дай понять, что он поскользнулся на пыли, превратившейся в кровяную лужу, а там, где земля не столь мокра, покажи следы людей и лошадей, прошедших здесь. Изобрази некоторых лошадей влекущими мертвое тело своего всадника, а позади - на пыли и грязи - след волочащегося тела. Побежденные и побитые должны быть бледными, с поднятыми и сдвинутыми бровями. с многочисленными страдальческими морщинами на лбу. По сторонам носа - морщины, расходящиеся дугами от ноздрей к глазам: раздутые ноздри - причина этих морщин. Приподнятая губа открывает верхние зубы. Зубы разжаты, как бы показывая крик и вопль. Одна рука, обращенная ладонью к врагу, заслоняет от него испуганные глаза, другая же, опираясь о землю, поддерживает раненое тело. Некоторые кричат, широко раскрыв рот, и убегают. Между ногами сражающихся изобрази разного рода оружие, как, например, разбитые щиты, копья, поломанные шпаги и тому подобное. Изобрази мертвые тела, одни покрытые пылью наполовину, другие сплошь. Пыль, которая смешивается с истекающей кровью, превращается в красную грязь, и пусть будет видно, как кровь своего настоящего цвета стекает неправильною струею с тела на пыльную землю. Некоторые, умирая, с судорожно сведенными ногами, скрежещут зубами, закатывают глаза, прижимают к телу кулаки. Можно было бы изобразить одного, обезоруженного и поверженного, который, обернувшись к врагу, вцепился в него зубами и ногами, чтобы совершить жестокую, злобную месть. Можно изобразить лошадь, налегке, без всадника, бегущую между врагами, с развевающейся по ветру гривою, и причиняющую копытами много вреда. На землю падает один изуродованный, прикрываясь щитом, а враг, склонившись над ним, делает усилие, чтобы его прикончить. Можно изобразить людей, свалившихся в одну кучу и лежащих под мертвою лошадью. Некоторые из победителей оставляют сражение и выходят из толпы, вытирая руками щеки и глаза, слезящиеся от пыли. Виднеются кадры запасного войска, которое стоит наготове, полное надежд и опасений, со сдвинутыми бровями, прикрытыми от солнца рукою. Оно всматривается в густой и смутный туман, ожидая команды капитана. Его ты можешь представить с поднятым жезлом, обегающим ряды и указывающим части войск, которые нуждаются в помощи. Можно изобразить речку, через нее несутся кони, поднимая волнистую зыбь и пену, мутя воду, которая брызжет вверх, между их ногами и телами. На картине не должно быть ни одного ровного места без кровавых следов.

VII. Басня

Однажды бритва, выйдя из ручки, которая служит ей футляром, и поместившись на солнце, увидела отражение солнца в своем теле и преисполнилась великою гордостью. Призадумавшись по этому поводу, она сказала себе самой: «Неужели я опять вернусь в лавку, из которой я только что ушла? Конечно, нет. Столь блестящая красота, видит Бог, не должна идти на такое грубое употребление. Что за безумие было брить намыленные мужицкие морды и, вообще, исполнять лакейскую работу. Разве это тело предназначено для такой работы? Конечно, нет. Я спрячусь в каком-нибудь потаенном месте и проведу там жизнь в спокойном отдохновении». После нескольких месяцев уединенной жизни бритва вышла однажды на чистый воздух и выглянула из своего футляра. Она была похожа теперь на ржавую пилу: ее поверхность уже не отражала больше блестящего солнца. В бесплодном раскаянии она тщетно оплакивала непоправимую ошибку. «О, насколько лучше было упражнять с цирюльником мою погибшую, необычайно тонкую остроту, - говорила она себе. - Где блеск моей поверхности? Его заела несносная, безобразная ржавчина».

То же самое бывает с умами, которые, вместо упражнения, предаются праздности. Подобно бритве, о которой рассказано выше, они теряют свою режущую остроту, и ржавчина невежества обезображивает их способности.

VIII. Басня

Довольно большой камень, с которого только что стекла вода, лежал на возвышенном месте, как раз там, где прелестная роща заканчивалась каменистою дорогою. Он находился здесь среди трав, пестреющих различными цветами, и видел множество камней, которые лежали внизу на дороге. Рассуждая с самим собою, он решил броситься вниз. «Что мне тут делать в компании с этими травами? - сказал он себе. - Я хочу жить одною жизнью с моими братьями». Свергнувшись вниз, он очутился - в конце своего стремительного бега - в желанном обществе. Проведя здесь некоторое время, камень оказался обреченным на беспрерывную тревогу: то от колес экипажа, то от лошадиных подков, то от пешеходов. По нем катились, его топтали. Иногда он взлетал кверху, в другой раз покрывался грязью или пометом какого-нибудь животного. Напрасно взирал он на покинутое место своего одиночества и безмятежного мира. Так бывает с людьми, которые покидают жизнь уединенного созерцания и приходят в города, чтобы жить с толпою, подверженною бесчисленным бедствиям.