ТЕРHОВСКИЙ В.Н. ЛЕОHАРДО ДА ВИHЧИ - АHАТОМ // ЛЕОHАРДО ДА ВИHЧИ. АHАТОМИЧЕСКИЕ ЗАПИСИ И РИСУHКИ. - М., НАУКА, 1965. С. 539 - 554

Многогранная и плодотворная деятельность великого художника, ученого и изобретателя раскрывает поистине безграничные возможности науки, тесно связанной с жизнью, с интересами народа.

Годы жизни и творчества Леонардо да Винчи относятся к тому времени, которое получило впоследствии название эпохи Возрождения. «Прорвавшейся страстью дышит период, недаром названные эпохой Возрождения, период начала свободного художества н свободной исследовательской мысля в новейшей истории человечества», — писал И. П. Павлов. (Предисловие к трактату А.Везалия «О строении человеческого тела», т. I. Изд-во АН СССР. 1950. стр. 1023).

Леонардо да Винчи был одним из титанов этой эпохи. Леонардо да Винчи родился в 1452 г. в маленьком городке Винчи, близ Флоренции. Он был сыном нотариуса и девушки Екатерины из деревни Анкиано: Леонардо был незаконнорожденным, но любимым ребенком. До семнадцатилетнего возраста он жил в Винчи и так же получил элементарное образование. Классических языков он не изучал, а латинский язык начал изучать в сорокалетнем возрасте самостоятельно.

Еще в детстве Леонардо обнаруживает разносторонние способности и особенный интерес к математике и живописи. Около 1466 г. отец отдает его для обучения к известному художнику и скульптору Андреа Вероккио, разносторонне образованному человеку, оказавшему большое влияние на Леонардо. Молодой художник, пробыв в мастерской Вероккио десять лет, проходит все стадии ученичества и, ставши мастером, вскоре превосходит своего учителя. Одновременно изучая математику, астрономию, физику и географию, Леонардо общается с целым рядом известных ученых своего времени. Скитаясь впоследствии по стране, Леонардо неустанно работает, стремясь теснее связать искусство с наукой, глубже познать мир. Знатные покровители великого художника препятствуют ему в этом, предпочитая использовать гений Леонардо, чтобы удовлетворить свои многочисленные прихоти: устройство праздничных иллюминаций, торжественных церемоний и пр. Однако, несмотря на это, за период жизни в Италии (до 1516 г.) Леонардо создал свои бессмертные художественные произведения, сделав столько научных открытий и изобретений, что до последнего времени количество его работ не поддавалось учету.

В лучших картинах Леонардо — «Мадонна с цветком», «Мадонна в гроте», «Тайная вечеря», «Джоконда», «Иоанн Креститель» — воплощены ха-рактерные новаторские особенности искусства эпохи Возрождения, его реализм. Леонардо по своему ясно и четко определил сущность искусства и его задачи. И в живописи, и в науке Леонардо неизменно стремился отойти от канонов и подражания авторитетам. Он призывал изучать реальный мир, учиться у природы — «учительницы учителей». «Я советую художникам,— писал он,— избегать подражания друг другу, потому что в таком случае художник становится относительно внешней природы в положение пасынка, вместо того, чтобы быть ее сыном. В природе так много образцов, что гораздо лучше из нее черпать материал, а не брать его готовым из рук учителей» (Трактат о живописи, лист 81. См. «Книга о живописи мастера Леонардо да Винчи, живописца и скульптора флорентийского». Пер. А. А. Губера и В. К. Шелейко. М., 1934). Однако он предостерегает от увлечения несущественными подробностями и призывает к разумному обобщению явлений реального мира: «Живописец, бессмысленно срисовывающий, руководствуясь практикой и суждением глаза, подобен зеркалу, которое отображает в себе все противопоставленные ему предметы, не обладая знанием их». (Леонардо да Винчи. Избранные произведения, т. 2. Academia, 1935, стр. 88).

Гениальный живописец, скульптор и архитектор Леонардо был и величайшим ученым своего времени. В основе мировоззрения его лежал стихийный материализм. Основа познания мира, по Леонардо,— опыт, систематическое наблюдение явлений или процессов природы. С равным успехом занимается Леонардо анатомией и физиологией, зоологией, ботаникой, палеонтологией, геологией, географией, механикой, физикой, химией, астрономией, гидравликой, акустикой, оптикой, математикой, причем математика у Леонардо в центре научных построений в любой отрасли знания.

«Никакой достоверности нет в науках там, где нельзя приложить ни одной из математических наук, и в том, что не имеет связи с математикой» (В. П. Зубов. Леонардо да Винчи. М.-Л., Изд-во АН СССР, 1961, стр. 214), — утверждал Леонардо и добавлял; «Пусть не читает меня в основах моих тот, кто не математик» (настоящая книга, стр. 179). Пытаясь найти математическое обоснование законов природы, считая математику могучим средством познания, он применяет ее даже в такой науке, как анатомия.

Биограф Леонардо Джорджио Вазари (1511—1574 гг.) писал о нем: «Занимаясь философией явлений природы, он пытался распознать особые свойства растений и настойчиво наблюдал за круговращением неба, бегом луны и движением солнца. Вот почему он создал в уме своем еретический взгляд на вещи, несогласованный ни с какой религией, предпочитая, повидимому, быть философом, а не христианином». (В. П. 3убов. Леонардо да Винчи. М.-Л., Изд-во АН СССР, 1961, стр. 115).

Он делает ряд изобретений и технических проектов, намного опередивших свое время, начиная от мельницы для растирания красок и ткацкого станка и кончая проектом летательного аппарата, начиная от станка для витья веревок и кончая проектом соединения Сены и Луары, который был осуществлен лишь через столетие после его смерти.

Последние годы жизни Леонардо проводит во Франции, где работает над систематизированием своих многочисленных рукописных материалов для создания целого ряда трактатов («О полете птиц», Об анатомии», «О различных машинах» н др.). Многообразными и всеобъемлющими были интересы Леонардо. Смерть не позволила ему осуществить его безграничные замыслы. «Принимая во внимание уверенность в смерти и неуверенность в часе оной», как писал в своем завещании 23 апреля 1518 г. Леонардо, он завещал свои рукописи и книги своему любимому ученику Франческо Мельци. Леонардо умер 2 мая 1519 г. на 67-м году жизни, и Франческо Мельци хранил драгоценное наследство до своей смерти неприкосновенным. В рукописях Леонардо (Атлантический кодекс) сохранилась опись его библиотеки, свидетельствующая о его широком знакомстве с литературой его времени, как античной, так и итальянской.

Интересы Леонардо да Винчи к книгам были обширны и разнообразны. В литературе, так же как и в многообразных исследованиях, его интересовало все. Он часто записывал, не доверяя памяти, у кого может получить интересующую его книгу. Мы знаем, что он изучал Авиценну (Ибн Сину), Аристотеля, Архимеда, Альберта Великого, Альберта Саксонского, Леона Батисту Альберти, Пьеро д´Альбано Брунетто Латини, Биаджо Пелакани, Винцета из Бове, Витрувия, Вителло, Клавдия Галена, Мондино, Герона аль Кинди, Мордана Неморария и многих др.

Очевидно и библиотека Леонардо хранилась у Мельци. Паоло Ломаццо в своей книге «Jdea del Tempio della pittupa» (Милан, 1590) свидетельствует, что он видел у Франческо Мельци прекрасные анатомические рисунки человеческих и лошадиных тел, сделанные рукой Леонардо. Сорок таблиц с изображением анатомии лошади были среди рисунков Леонардо.

В 1631—1635 гг. миланец Джанамброджо Маццента пишет: «Лет пятьдесят тому назад попали в мои руки тринадцать записных книжек Леонардо да Винчи, некоторые написанные в лист, другие в четверку листа, сзади наперед, по обыкновению евреев, хорошими буквами, легко читаемые с помощью большого зеркала. Получил я их случайно, а попали он в мои руки следующим образом. Когда я изучал юриспруденцию в Пизе, в доме Альда Мануция Младшего, большого любителя книг, там был Лелио Гаварди из Азолы, близкий родственник Мануция. Он находился с сеньо-рами Мельци в Милане, на их вилле Ваприо. Там он нашел в старых сундуках множество рисунков, книг, приборов, завещанных Леонардо Франческо Мельци. Когда он (то есть Мельци.— В. Т.) умер... драгоценное сокровище свое оставил наследникам своим, которые отнеслись к нему совершенно небрежно и быстро распылили» (Riсhter. The literary works of Leonardo da Vinci. Изд. 2. London, 1939).

Весьма прискорбно, что рукописи Леонардо до середины XVIII века пребывали в неизвестности и дошли до нас не полностью, в разрозненном виде. Что касается анатомических рисунков и записей, то на них только в 60-х годах XVIII столетия было обращено внимание выдающихся анатомов — И. Ф. Блуменбаха и Уильяма Гёнтера, который пишет: «Я ожидал найти в рисунках Леонардо самое большее анатомические указания, необходимые художнику, но к своему великому удивлению я убедился, что Леонардо изучал анатомию в ее обширном целом и со всей глубиной. Когда я рассматривал, с какой тщательностью он изучал каждую часть человеческого тела, я вижу превосходство его всеобъемлющего гения». (Two Introductory Letters. London, 1784, стр. 37). Леонардо должно считать за лучшего и величайшего анатома своей эпохи. И, более того, он несомненно первый, положивший начало правильному анатомическому рисунку. Труды Леонардо в том виде, в каком мы имеем их в настоящее время, являются результатом огромной работы ученых, которые расшифровали их, подобрали по тематике и объединили в трактаты применительно к планам самого Леонардо. Таким образом, в течение столетий оставались неизвестными многие научные открытия и достижения Леонардо, которого знали главным образом как гениального художника.

Живопись была первой, хотя и не единственной профессией Леонардо, и она, безусловно, явилась толчком к изучению художником целого ряда наук, прямым или косвенным образом с ней связанных. Работа над изображением тел человека и животных в живописи и скульптуре пробудила в нем стремление познать строение и функции организма человека и животных, привела к обстоятельному изучению их анатомии.

Во всех многообразных изысканиях Леонардо был исследователем нового в науке и искусстве. В частности, и анатомию он развил и обогатил новыми методами и исследованиями настолько, что его, несомненно, можно считать одним из зачинателей современной анатомии.

После смерти Галена (131 — ок. 201 в. а.) за 13 веков не появилось почти ни одного нового исследования строения человеческого тела. Веру, а не разум пытались сделать основой знания. Препятствия на пути развития анатомии человека были значительны потому, что учение Гиппократа и Галена, связанное с античной наукой, было санкционировано и церковью. И если оно не получило формальной санкции, то по установившемуся убеждению Гиппократ и Гален почитались наряду с отцами церкви, была непогрешимыми и учение их превратилось в догмы.

Учение Галена стало традицией; считалось, что к нему ничего нельзя добавить и ничего нельзя в нем изменить. Вскрытие человеческих трупов не производили и только в 1286 г. некий ломбардский врач впервые произвел вскрытие нескольких людей, умерших от эпидемических болезней. Первое анатомирование трупа человека произошло в Болонье. Это было судебное вскрытие по поводу подозрения в отравлении. Вскрытие произвел Гулиельмо Салицето, автор «Хирургии» (написанной в 1275 г.), четвертая книга которой посвящена анатомии. Также и в 1302 г. было сделано вскрытие по подозрению в отравлении, его делал Бартоломео де Вариньяне с четырьмя ассистентами.

В 1306 г. в Болонском университете был впервые учрежден медицинский факультет. В этом университете было издано постановление, согласно которому ни один хирург не имел права делать операции, если он не изучил анатомию человеческого тела. Однако нигде не встречается упоминания об анатомировании именно человеческого тела, так как католическая церковь считала грехом вскрытие человеческих трупов. Таким образом, если и были попытки оживить практическую анатомию, то они относятся по преимуществу только к вскрытию трупов животных. Признание властями вскрытия человеческих трупов было большим шагом вперед. В Болонье широко воспользовались этим фактом и анатомирование человеческих трупов стало практиковаться как один из методов медицинского исследования и обучения. В 1316 г. появился учебник Мондио де Люччи, лаконически описывающий расположение органов и заменивший собою ту часть первой книги «Канона» Авиценны, которая посвящена анатомии. В течение двух веков эта книга оставалась общепризнанным учебником анатомии. В ней Мондино подтверждает, что он сам делал вскрытия тел двух женщин, но книга дает мало нового, кроме того, что уже было известно из трудов Авиценны. Мондино не противоречил авторитетам и повторял их ошибки. После Мондино с 1404 г. вскрытия стали обычными при преподавании медицины в Болонье, а в Падуе с 1429 г. анатомическая секция была официально признана университетским статутом. Однако вскрытия проходили не совсем беспрепятственно, и некоторые анатомы подвергались гонениям за кражу трупов из могил.

Во Франции церковь гораздо строже относилась к вскрытиям человеческих трупов, чем в Италии. В 1300 г. папа Бонифаций VIII издал буллу «De sepulturis» о погребении, которая невыгодно отразилась на практических занятиях анатомией, хотя и была издана по совершенно другому поводу. Крестоносцы, желая похоронить на родине трупы погибших соратников, вываривали их скелеты для доставки на родину и погребения.

Но французское духовенство истолковало буллу именно как наложение запрета на вскрытие трупов, а следовательно, и на анатомические исследования. В Италии же современник Леонардо Александро Бенедетти в своей «Истории человеческого тела» (1497 г.) пишет, что анатомы обычно изготовляли скелеты, вываривая человеческие трупы, «не боясь отлучения от церкви».

Первый правительственный акт, утверждающий необходимость один раз в год производить анатомическое вскрытие в присутствии врачей и хирургов, был издан в Венеции в 1368 г. В 1376 г. такая же привилегия была дана медицинскому факультету университета в Монпелье. В XV веке такие привилегии стали твердо установившийся фактом, и ко времени Леонардо рассечение человеческих трупов при преподавании медицины стало более обычным делом в Италии, хотя и позднее церковь все же старалась наложить на них свой запрет.

Еще будучи учеником в мастерской художника Вероккио, Леонардо, несомненно, изучал книгу анатома Мондино, которая познакомила его с анатомическими воззрениями крупнейших ученых древности от Аристотеля до Галена и Авиценны. Однако Леонардо, основываясь на наблюдении и опыте, приобрел более правильное представление о структуре органов тела человека и животных. Леонардо писал своим противникам, упрекавшим его в непочтении к анатомическим догмам, основанным на авторитете античных ученых: «Хорошо знаю, что некоторым гордецам, потому что я не начитан, покажется, будто они вправе порицать меня, ссылаясь на то, что я человек без книжного образования. Глупый народ! Не знают они, что мои знания более, чем из чужих слов, почерпнуты из опыта, который был наставником тех, кто хорошо писал, так и я беру его себе в наставники и во всех случаях буду на него ссылаться» (Леонардо да Винчи. Избранное. М., 1952, стр. 188). И если первые анатомические наблюдения Леонардо близки и созвучны Авиценне, то последние его исследования стоят ближе к исследованиям Вeзалия.

Леонардо был одним из борцов за право рассекать человеческие трупы — право, отнятое и преследуемое церковью в течение многих веков. В его записях есть такие строки: «И если ты имел бы любовь к этому предмету, тебе, быть может, помешал бы желудок, т. е. чувство рвоты, а если бы он не помешал, то тебе может быть помешал бы страх находиться в ночную пору в обществе подобных мертвецов, четвертованных, ободранных, страшных видом своим; и если это не помешает тебе, быть может, будет недоставать тебе правильности рисунка, необходимой при таких изображениях» (настоящая книга, стр. 47).

Один из современников, посетивший Леонардо в 1517 г., писал: «Этот человек так детально разобрал анатомию человека, показав на рисунках части тела, мышцы, нервы, вены, связки, кишки и все остальное, что может быть найдено в телах мужчин и женщин, как никто не сделал этого до него. Все это мы видели своими глазами. Он сказал нам, что вскрыл более 30 трупов мужчин и женщин всех возрастов. Он писал также о природе воды, о различных механизмах и о других предметах — все это он собрал в бесчисленном множестве томов, написанных на просторечьи. Если эти тома будут когда-либо изданы, то они принесут большую пользу и доставят удовольствие читателю» (Е. Маc Сurdу. The note books of Leonardo d Vinci. London, 1938). Преодолев все трудности, Леонардо сам занимался анатомированием и оставил подробное наставление, как производить его. Паоло Джовио, один из ранних биографов Леонардо, отмечал, что он «отдавал себя нечеловечески тяжелой и отвратительной работе в анатомических изысканиях, рассекая трупы преступников, чтобы проследить пути природы и, по расположению нервов и позвонков, воспроизводить различные сгибания и напряжения членов» (Жизнь Леонардо да Винчи, 1537—1550. Пер. с латинского А. Л. Волынского. Киев, 1909). Препараты он изготовлял собственноручно. В методику изучения органов он вводил новое, например, инъецирование воском желудочков мое и сосудов, чтобы определить их форму. Он изобрел модель из стекла для изучения клапанов сердца. Он первый стал делать распилы костей вдоль и поперек, для подробного изучения их структуры, ввел в практику зарисовку всех изучаемых им органов во время анатомирования. И этим объясняется необычайно правильное и реалистическое изображение людей и животных в его живописи и скульптуре. Точнее всего Леонардо изображает и описывает скелет, впервые совершенно правильно представляя и изображая его пропорции; он также первый точно определяет число позвонков крестца. Все анатомические изображения, сделанные до Леонардо, были условны, да и позднейшие художники не смогли превзойти Леонардо в этом искусстве.
Леонардо — основатель науки динамической анатомии. «Я рисую много изображений для того, чтобы ты мог видеть многие отдельные с чая, которые подчинены одинаковым правилам» — пишет он. «Шейных позвонков семь, из коих первый сверху и второй отличны от других пяти. Сделаешь ты эти шейные кости с 3 точек зрения в совокупности с 3 точек зрения в отдельности; и так сделаешь их с двух других то зрения, в именно: видимые снизу и сверху и так дашь о их форме истинное понятие, каковое истинное понятие ни древние, ни новейшие писатели никогда не могли бы дать без громадного и докучливого и смута долгого писанья и времени. Но этим кратчайшим способом изображения с разных точек зрения будет дано полное и истинное понятие, и дабы то, что я даю людям, было бы благодеянием, я обучаю способу это гравировать» (настоящая книга, стр. 317).

Рисунки, изображающие орган в разных ракурсах, Леонардо именовал dimonatrazioni. Это — «показ общего правила на частном примере, также подведение частного случая под общий известный закон». (В. П. Зубов. Леонардо да Винчи. М.-Л., Изд-во АН СССР, 1961, стр. 133).

Леонардо дает десять разнообразных изображений одной и той же ноги, он пишет: «Сначала изобразишь ты кости отдельно немного вывихнутыми, дабы можно было лучше различить очертания каждой косточки порознь. Затем соединишь их вместе так, чтобы они ни в чем не уклонялись от первой демонстрации, кроме тех частей, которые друг друга закрывают при их соприкосновении. Сделав это, сделаешь ты третью демонстрацию мускулов, которые связывают кости вместе. Затем сделаешь ты четвертую — нервов, несущих чувствительность. И затем следует пятая [демонстрация] нервов, которые двигают первые суставы пальцев или дают им чувствительность и на шестой сделаешь ты верхние мускулы ноги, где распределяются эти чувствительные нервы. И седьмая пусть будет демонстрация вен, питающих эти мускулы ноги. Восьмая пусть будет демонстрацией сухожилий, движущих концы пальцев... Девятая вен и артерий, располагающихся между мясом и кожей. Десятая и последняя будет законченная нога со всеми ощущениями. Ты мог бы сделать одиннадцатую, наподобие прозрачной стопы, где можно было бы видеть все названные выше вещи». (Настоящая книга, стр. 359). И если в последнем предложении Леонардо ставил трудно выполнимую задачу, то прозрачность легкого с просвечи-вающими бронхами, сосудами и сердцем великий мастер изобразил превосходно. Леонардо не столько описывает, сколько рисует анатомические структуры. По убеждению Леонардо, графическое искусство — единственный универсальный язык. Даже в тех случаях, когда он касался отвлеченных тем, он считал лучшим способом выражения своих мыслей рисунок. В этом отношении метод Леонардо противоположен манере Везалия, который называл себя trilinguis homo — триязычным человеком. Текст трактата Везалия «О строении человеческого тела» дал и узаконил обширную анатомическую терминологию. Описание органов у Везалия имеет такую же ценность, как и очень хорошие иллюстрации всего труда.
Рисунки Леонардо Франческо Мельци показывал Джорджио Вазари, позднее их изучал Рубенс. До сего времени не выяснено: видел ли их и знал ли о их существовании Везалий. Рисунки для трактата Везалия выполнены Ван Калькаром, учеником венецианской школы Тициана в другой манере.

Изучая анатомические записи Леонардо, мы видим, что он не стремится дополнять свои графические шедевры поясняющим текстом, а порой рисунком хочет как бы заменить и даже исключить текст. Он пишет: «О, писатель, какими словами опишешь ты цельное изображение с таким же совершенством, как это сделано здесь, на рисунке? Таковое, не имея сведений, ты описываешь неясно и даешь малое познание об истинных формах вещей; этим (познанием) ты, обманывая себя, полагаешь полностью удовлетворить слушателя, когда тебе приходится говорить об изображении какого-либо телесного предмета, окруженного пространством. Но я напоминаю тебе, чтобы ты не запутывался в словах, если ты не обращаешься к слепцам или если ты все-таки хочешь демонстрировать словами для ушей, а не для глаз людей, то говори о вещественных или естественных предметах и не запутывайся в вещах, относящихся к глазам, заставляя их входить в уши, ибо ты будешь далеко превзойден творением художника. Какими словами опишешь ты это сердце, не заполнив целой книги? И чем тщательнее и подробнее ты будешь писать, тем больше смутишь ум слушателей и всегда тебе будут надобны толкователи или возвращение к опыту, который у тебя крайне мал и дашь понятие о немногих вещах относящихся к целому предмету, о котором ты желаешь иметь целостное знание» (настоящая книга, стр. 53).
Большие трудности для точного описания органов представляло хаотическое состояние анатомической терминологии, в то время унаследованной от античных авторов и арабских ученых. Поэтому Леонардо предпочитал точный рисунок органа, сделанный в разных плоскостях. Что же касалось изучения функции органа, то здесь уже нельзя было обойтись без описания. Анатомические рисунки Леонардо создавал в результате десятков вскрытий. Он писал: «И одного тела было недостаточно на столь долгое время, так что приходилось действовать понемногу над столь многим телами, дабы завершилось полное познание; и это возобновлял я дважды, дабы рассмотреть различия» (настоящая книга, стр. 50).

Гениальные анатомические рисунки Леонардо не всегда точны, но они значительно точнее его анатомических текстов. Это объясняется тем, то ему не всегда удавалось довести наблюдение до полной ясности, а также несомненным влиянием авторитетов, от которых даже самому смелому исследователю нелегко было отрешиться. В своих анатомических текстах Леонардо все же иногда подвластен схоластический терминологии и традиции. Ярким примером служит то, что несмотря на многочисленные вскрытия сердца, произведенные Леонардо, он все же больше полагался на авторитет Галена, чем на собственное наблюдение, когда ошибочно описывал «тончайшие», невидимые поры в перегородке сердца, через которые кровь проникает из правого желудочка в левый.

Леонардо начал проявлять интерес к изучению анатомии еще в свои ученические годы. Его занятия анатомией очень скоро переросли чисто живописные, художественные интересы. Он первый среди художников стал изучать анатомию наружных и внутренних органов, интересуясь физиологией. К атому времени относится его известный рисунок «Древо кровеносных жил» (настоящая книга, стр. 206, рис. 97). Этот ранний анатомический рисунок мало схож с его последующими зарисовками. В 1489—1490 гг. Леонардо писал про свой замысел создания труда: «Начинай свою анатомию с совершенного человека, затем сделай его стариком и менее мускулистым, а затем продолжай, обдирая его постепенно вплоть до костей. А младенца ты сделаешь потом вместе с изображением матки» (настоящая книга, стр. 351).

В 1510 г. работая в Милане, Леонардо особенно увлеченно отдается анатомическим занятиям. Его волнуют вопросы широкого биологического порядка. Он стремится к обобщению своего опыта и своих наблюдений, связанных с изучением работы органов. Его интересуют сосуды и особенно сердце, дыхательный и пищеварительный аппараты.

Леонардо встретился и был дружен с талантливым анатомом Маркантонио делла Торре (1481—1511 гг.), советовавшим Леонардо написать большой труд — энциклопедию о человеке. Но, вопреки мнению биографа Леонардо Джорджио Вазари, влияние делла Торре на Леонардо npeyвеличено. Еще до встречи с Маркантонио у Леонардо был собран большой материал по его анатомическим исследованиям. Леонардо занимался анатомическими исследованиями в течение всей своей жизни. Первая рукопись Леонардо по анатомии датирована 1484 г., последняя относится к 1515 г.
Он писал: «Этой зимой 1510 года я надеюсь закончить всю анатомию» (настоящая книга, стр. 359). В 1511 г. мы читаем у Леонардо: «В твоей анатомии тебе следует изобразить все ступени развития членов, от рождения человека вплоть до его смерти и вплоть до смерти костей, и какая их часть сперва истлевает, какая часть дольше сохраняется» (настоящая книга, стр. 287). «Начинай анатомирование с головы и кончи его подошвою ног» (настоящая книга, стр. 297). Последний план указывает на то, что Леонардо знал план построения «Канона врачебной науки» Ибн Сины (Авиценны) и не отвергал такого порядка изложения анатомического материала. Большой анатомический труд, задуманный Леонардо, остался незаконченным.

Леонардо испытывал большие трудности и огорчения при своих исследованиях по анатомии. В письме к Джулио Медичи, брату папы Льва X, Леонардо пишет о том, как ему в Риме запретили входить в госпиталь, где он занимался секцией и препарировал трупы. Запрещение это произошло по доносу некоего Джиованни Спеччи — мастера зеркальщика, который причинил много зла Леонардо. «Этот самый мне явился помехой в занятиях анатомией, порицая их перед папой и в госпитале, и занял весь Бельведер зеркальными мастерскими и рабочими» (Атлант, код., 182 оборотный лист).

Все же совершенное Леонардо, этим великим экспериментатором в науке анатомии, грандиозно и явилось основой для новых величайших достижений. Леонардо стремился путем опыта выяснить функции отдельных частей человеческого тела. Изучая каждую часть, Леонардо воспринимал человеческий организм как нераздельное целое и называл его «прекрасным инструментом». Интересуясь движениями человеческого тела и тела животных, Леонардо изучал не только строение мышц, но и их двигательную способность, способы их прикрепления к скелету и особенности этих прикреплений.

Леонардо пытался изучить процесс кровообращения, но он не смог проследить весь этот процесс в целом. Его выводы были близки к выводам Галена. Однако большим шагом вперед в его исследованиях было его заключение, что «корень всех кровеносных сосудов находится в выпуклости сердца», тогда как Гален началом всех сосудов считал печень. Вопреки представлениям Галена и Авиценны, Леонардо справедливо считал сердце мышечным органом, волокна которого он определяет как мышечные волокна, подчиняющиеся тем же законам сокращения, как и другие мышцы, но он считает сердце сильнейшим из них.

На некоторых анатомических рисунках Леонардо нам бросается в глаза смешение структур животных и человека, но этих галеновских ошибок не избежал до конца и сам Везалий. Изображение пищеварительного тракта у Леонардо не совсем точно. Дыхательный аппарат Леонардо, повидимому, изучал на животных и его изображение он пририсовывал к скелету человека. В описании половых органов Леонардо пользуется отчасти своими точными наблюдениями, отчасти все же подчиняется господствующей традиции и иногда рисует воображаемые структуры, доверяясь описаниям других авторов, из которых он главным образом пользуется трудами Мондино и Авиценны, и пересказами анатомических трудов древних ученых. В трудах Леонардо сохранилось два великолепных рисунка всей нервной системы с надписью: «Древо всех нервов, изображающее, как они все происходят от спинного мозга, а спинной мозг от головного». Это последнее утверждение Леонардо, что спинной мозг происходит от головного, не согласуется с современными научными взглядами, но в то время Леонардо выдвинул и как бы подчеркнул эту интересную проблему.

Исследования Леонардо касаются также функции мозга. Экспериментируя на лягушке, он заключает, что центром жизни животного является спинной мозг; и хотя выводы Леонардо не точны, эти наблюдения все представляют большой интерес, как первые после Галена эксперименты на центральной нервной системе.

Следуя традиции древних, Леонардо считал, что в желудочках головного мозга помещаются умственные способности: общее чувство, разум, воспринимающая способность, память. Он также связывал с мозгом произвольные волевые движения человека. Он различал две категории нервов: двигательные и чувствительные, исходя из того, что при ранении руки иногда исчезает чувствительность, и не нарушается движение и наоборот. Трудно установить: основано ли это мнение Леонардо на его личных наблюдениях или он повторяет взгляды Галена а Авиценны.
Из спинномозговых нервов Леонардо интересуется особенно теми, которые направляются в конечности. На нескольких рисунках изображен общий ход трех главных нервов руки — срединного, локтевого и лучевого, и изображены также и другие нервы: подмышечный, кожномышечный, идущий к двуглавой мышце. Нервы нижних конечностей изображены не всегда точно.

Изображая нервы глаза, Леонардо пишет: «Ищи со всех сторон двигательные нервы глаз и рассмотри, сколько главных — 4 или больше, или меньше, ибо в бесконечных движениях глаз 4 делают все, ибо коль скоро ты выходишь на области действия одного из этих нервов приобретаешь содействие и помощь 2-го нерва...» (настоящая книга, стр. 165).

Из органов чувств Леонардо наиболее подробно занимался органом зрения, который он считал «повелителем и князем прочих четырех чувств»; сначала он заинтересовался зрением как художник, вдохновенно видящий мир. «Неужели не видишь ты,— пишет Леонардо, — что глаз объемлет красоту всего мира... Он направляет и исправляет все искусства человеческие, двигает человека в разные части света. Он — начало математики. Способности его несомненнейшие. Он измерил высоту и величину звезд. Он нашел элементы и их место. Он породил архитектуру и перспективу, он породил божественную живопись» (В. П. Зубов. Леонардо да Винчи, гл. 28, стр. 165). Леонардо — художник, но изучает орган зрения, а как ученый, с позиций физиологической оптики и анатомии. Он рекомендует: «При анатомировании глаза, для того, чтобы хорошо разглядеть внутри, не проливая его влаги, надобно положить глаз в яичный белок и прокипятить и укрепить, разрезая яйцо и глаз поперек, дабы средняя часть снизу не пролилась». На рисунках глаза Леонардо изображает много новых для своего времени деталей, но хрусталик по ошибочной традиции он помещает в центре глаза.

Об органе слуха Леонардо говорит, чтобы услышать звук, необходимо, чтобы он «резонировал в вогнутой пористости каменистой кости, которая находится с внутренней стороны уха», откуда он передается в определенный отдел мозга. Леонардо пишет, что чувство осязания распределяется по всей поверхности тела, а не сосредоточено в каком-либо одном органе, как другие чувства, и чувствительность свойственна нервам, разветвляющимся многочисленными веточками в коже, в конечностях тела и во внутренних органа.

Сравнивая органы чувств человека и животных, Леонардо считает, что у человека органы чувств менее восприимчивы по сравнению с животными. Он находит, что чувство обоняния у льва и других животных значительно более развито, чем у человека.

Леонардо воскресил и углубил забытый в течение веков метод сравнительного научения анатомии животных, которым пользовался Аристотель. Ввиду трудности получить разрешение на препарирование человеческих трупов Леонардо часто анатомировал животных и как наблюдательный исследователь сравнивал сходство и различие их органов. Он не мог расценивать этот материал с филогенетических позиций, так как в его время единство развития было недостаточно изучено, но он сравнивал и классифицировал различные породы животных. Он сравнивал человека с теми, «которые почти такого же вида, как и он: как павиан, обезьяна и другие подобные животные, которых много» (настоящая книга, стр. 403). На одном рисунке он запечатлел скелет руки человека с двуглавой мышцей, на другом изобразил скелет руки обезьяны в таком же положении, отмечая, что чем ближе мышца прикрепляется к кости, тем большую тяжесть может поднять рука, и поэтому обезьяна физически сильнее человека.

Вторая группа животных — «это лев и родственные ему животные, как пантеры, львицы, тигры, леопарды, рыси, испанские кошки и другие им подобные». Третья группа — это «лошадь и ей родственные животные, такие как мул, осел и другие, которые имеют зубы сверху и снизу» (настоящая книга, стр. 403). Леонардо препарировал и изучал много трупов лошадей, работая над скульптурой конной статуи Франческо Сфорца.

Есть интересные рисунки Леонардо, на которых он сравнивает заднюю ногу лошади с ногой человека, стоящего на пальцах с согнутым коленом. Он изучал лицевые мышцы и их иннервацию на лошади (так как у нее, по его мнению, они велики и очень ясно видны).

Затем Леонардо пишет: «Бык и родственные ему рогатые и не имеющие зубов наверху, такие как буйвол, олень, лань, белка, овца, козы горные бараны, коровы, верблюды, жирафы» (настоящая книга, стр. 403)». Надо полагать, что Леонардо имел в виду жирафов, не имеющих клыков на верхней челюсти. Леонардо пишет: «Изобрази здесь стопу медведя и обезьяны и других животных, в чем они отличаются от стопы человека; и также помести стопы какой-либо птицы» (настоящая книга, стр. 355), Четыре его превосходные рисунка изображают стопу медведя.

Леонардо замечает сходство в строении ног человека и лягушки и пишет: «Сравни с этим ноги лягушки, которые очень похожи на ноги человека как в отношении костей, так и мускулов» (Д. Ботацци. Леонард как биолог-анатом. Флорентийские чтения. Изд. И.А.Маевского. М., 1914 стр. 191).

Человека Леонардо именует «первым животным среди животных». Леонардо изучал организмы человека и животных и в возрастном их развитии; у него имеются рисунки, изображающие зародыш млекопитающего, беременную матку коровы, изображены водная оболочка (амнион), зародышевый мочевой пузырь (аллантоис), детское место (плацента), все это изображено находящимся в матке. Есть рисунок, на котором плод виден еще заключенным в ворсистую оболочку (хорион). Леонардо, по-видимому, изучал околоплодные оболочки животных. На интересных рисунках плодов в человеческой матке он не изображает дисковидное детское место. Леонардо пишет, что биение сердца и дыхание матери служат также младенцу, соединенному с ней пуповиной.

Леонардо подробно описывает возрастные изменения организма человека: склероз сосудов и сужение просвета кишок в преклонном возрасте, разницу между мышцами молодого и старого человека, разницу в силе голоса у молодых и стариков.
Разрозненные записи наблюдений Леонардо готовил для своего большого труда — трактата по анатомии. Он намечает распределение своего материала и пишет: «Эта работа должна начинаться с зачатия человека, описания строения матки, и как ребенок там обитает, и в каком состоянии он там находится, и зарождается жизнь, и как происходит питание и его рост, и каков промежуток между одной ступенью развития и другой, что его выталкивает из тела матери, и по какой причине он иногда выход из утробы матери до положенного срока. Затем ты опишешь какие члены развиваются после того, как ребенок родился, и растут скорее других. Затем опишешь взрослых мужчину и женщину и их измерения и характер их телосложения, цвета кожи и строение лица. Затем опиши, как они составлены из вен, нервов, мускулов и костей» (настоящая книга, стр. 431.) По свидетельству Леонардо, он написал «120 книг по анатомии, при составлении которых», как он пишет, у него «не было недостатка в прилежании, а был только недостаток во времени». К сожалению, нам неизвестно о каких 120 книгах по анатомии упоминает Леонардо. До нас дошла только часть его анатомических записей и рисунков в виде отдельных листов. (Очевидно, это были его рабочие записные тетради, которые он всегда носил с собой в подвешенном к поясу кармане, заменяя их по мере заполнения.) Эти записные книжки не были дневниками. Эти рукописные книги, по свидетельству современников, были изумительно выполнены. И после смерти Леонардо король Франции Франциск I поручил Андреа дель Сарто (1486—1531), ученику Леонардо, издание обширного по размеру анатомического атласа, но преждевременная смерть помешала ученику осуществить это задание. Он успел отпечатать только титульный лист, украшенный великолепными анатомическими сюжетами. Беневенуто Челини (1500—1571 гг.) свидетельствует в «Delia architettura», что Франциск I так говорил о Леонардо: «Никогда не поверю, чтобы нашелся другой человек на свете, который знал бы столько же, сколько Леонардо, не только в скульптуре, живописи и архитектуре, но и в философии, величайшим представителем которой он был». Познавательная способность гения Леонардо да Винчи была беспредельна и неутомима: «Я не устаю, принося пользу, все труды неспособны утомить меня». Все свои исследования он старался пропустить сквозь призму математического анализа, наблюдая и изучая путем опыта окружающую природу всю свою жизнь. «О, человеческая глупость, не видишь ты, что повела сама с собой весь свой век и не познала еще того, чем больше всего обладаешь, то есть своего безумия; и зачем хочешь ты с множеством софистов обма-нывать себя и других, презирая математические науки, в которых заключено истинное познание вещей, в них содержащихся; или хочешь затем перебрать чудеса и написать, и дать сведение о тех вещах, которые не может охватить человеческий разум и которые не могут быть показаны никаким естественным примером» (настоящая книга, стр. 84).

Антонио де Биатис, секретарь кардинала Аррагонского, пишет о великом учителе, что он «написал замечательное сочинение об отношении анатомии к живописи; там описаны кости, члены, мышцы, жилы, вены, сочленения, внутренности, словом,— все то, что необходимо для изучения как мужского, так и женского тела, и как до него никто не сделал, мы сами видели это сочинение» (В. П. Зубов. Леонардо да Винчи. М.—Л., 1961, стр. 95).
Джироламо Кордано в своем трактате «О тонких материях», вышедшем в 1550 г., замечает: «Превосходное изображение всего человеческого тела, уже не мало лет тому назад предпринятое флорентийцем Леонардо да Винчи и почти совершенно законченное им» (там же, стр. 95).
Так характеризуют современники труды по анатомии великого исследователя. «...Остатки старого в новом показывает нам жизнь на каждом шагу, и в природе и в обществе» — говорил В. И. Ленин. (В. И. Ленин. Государство и революция. Полное собр. соч., т. 33, стр. 99).
Советские люди высоко ценят гениальных творцов науки и искусства, проложивших своими трудами пути к лучшему будущему человека. Леонардо да Винчи передал последующим поколениям страстную жажду познания. «Приобщение к этой страсти всегда останется могучим толчком для теперешней художественной и исследовательской работы. Вот почему художественные и научные произведения этого периода должны быть постоянно перед глазами теперешних поколений» (И. П. Павлов. Предисловие к русскому переводу трактата Андрея Везалия «О строении человеческого тела», т. 1. М., Изд-во АН СССР, 1950, стр. 1023).

Через века звучит голос великого гуманиста Леонардо да Винчи беспощадным обвинением всем врагам жизни: «И ты, человек, который усматриваешь в этом моем усилии чудесное творение природы, если ты почитаешь делом мерзостным разрушить его, то подумай сколь мерзости отнять жизнь у человека... И не желай, чтобы твой гнев или твоя злоба разрушили бы эту жизнь, ибо поистине кто не почитает ее, тот ее не заслуживает» (настоящая книга, стр. 294).

Имя Леонардо да Винчи — одного из величайших людей эпохи Возрождения — прочно вошло в историю человечества. Леонардо — великий строитель человеческой культуры. Его записи и замечательные зарисовки хранят неиссякаемый запас идей и гениальной изобретательности.