ДВЕHАДЦАТАЯ КHИГА. ИЛИ ЦЕЗАРЬ - ИЛИ HИЧТО. VII

Около полудня въехали они в ворота города Фано. Все дома переполнены были солдатами, военачальниками и свитой Чезаре. Леонардо, как придворному зодчему, отвели две комнаты близ дворца на площади. Одну из них предложил он спутнику, так как достать другое помещение было трудно.
Макиавелли пошел во дворец и вернулся с важною новостью: главный герцогский наместник дон Рамиро де Лорка был казнен. Утром в день Рождества, 25-го декабря, народ увидел на Пьяцетте между Замком и Роккою Чезены обезглавленный труп, валявшийся в луже крови, рядом - топор, и на копье, воткнутом в землю, отрубленную голову Рамиро.
- Причины казни никто не знает, - заключил Никколо. - Но теперь об этом только и говорят по всему городу. И мнения прелюбопытные! Я нарочно зашел за вами. Пойдемте-ка на площадь, послушаем. Право же, грешно пренебрегать таким случаем изучения на опыте естественных законов политики!
Перед древним собором Санто-Фортунато толпа ожидала выхода герцога. Он должен был проехать в лагерь для смотра войск. Разговаривали о казни наместника. Леонардо и Макиавелли вмешались в толпу.
- Как же, братцы? Я в толк не возьму, - допытывался молодой ремесленник с добродушным и глуповатым лицом, - как же сказывали, будто бы более всех вельмож любил он и жаловал наместника?
- Потому-то и взыскал, что любил, - наставительно молвил кузнец благообразной, почтенной наружности, в беличьей шубе. - Дон Рамиро обманывал герцога. Именем его народ угнетал, в тюрьмах и пытках морил, лихоимствовал. А перед государем овечкой прикидывался. Думал, шито да крыто. Не тут-то было! Час пришел, исполнилась мера долготерпения государева, и первого вельможу своего не пощадил он для блага народа, приговора не дождавшись, голову на плахе отрубил, как последнему злодею, чтобы другим не повадно было. Теперь, небось, все, у кого рыльце в пуху, хвосты поджали - видят, страшен гнев его, праведен суд. Смиренного милует, гордого сокрушает!
- Regas eos in virga ferrea, - привел монах слова Откровения: "Будешь пасти их жезлом железным".
- Да, да, жезлом бы их всех железным, собачьих детей, мучителей народа!
- Умеет казнить - умеет миловать!
- Лучшего государя не надо!
- Истинно так! - молвил поселянин. - Сжалился, видно, Господь над Романьей. Прежде, бывало, с живого и с мертвого шкуру дерут, поборами разоряют. И так-то есть нечего, а тут за недоимки последнюю пару волов со двора уводят. Только и вздохнули при герцоге Валентино - пошли ему Господь здоровья!